ОНА:
Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское,
Что мне сейчас дано,
Истратится и станет все равно —
Уснуть, проснуться, или не проснуться.
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся.

ОН:
Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать,
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром, просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему,
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять,
И, взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять…

Спасибо, девочки, что перенесли сюда этот топик. С удовольствие прочла то, что полюбилось.

Рома мечтает о модном пальто за две тысячи триста евро,
Из добротного кашемира, классического покроя.
Вот пойдет он в таком по бульварам из универа,
И девушки станут смотреть на Рому как на героя
Шекспировской пьесы. Где действие в каждом акте,
Где классика инициаций и первой любовной крови.
У Ромы огромный потенциал, но пока никакой практики,
И куртка-аляска!!! А чинный Иван Петрович,
Застегивая ширинку в туалете администрации,
И уверяя себя, что сегодня похолодало,
Ради такого потенциала точно б решился на операцию,
Плюнув на дело партии и политические скандалы.
Бедный Иван Петрович недавно влюбился в Иру,
Девушку во всех отношениях видную и молодую,
И вопрос «симулирует Ира или не симулирует»
Не дает ему сосредоточиться на заседаниях Думы.
И когда он под вечер, измученный, ждет Иришу,
То горланит в джакуззи отрывок из «Риголетто»:
" Сердце красавицы...", да как голосисто, что Клим этажом ниже
Готов зарыдать и вернуться в «Театр Оперы и Балета»,
Откуда ушел. Ведь нельзя же так долго в хоре.
Искусством-то сыт не будешь, чего не сказать о кухне,
И теперь у него вместо зрителей — стерлядь и помидоры.
И ресторан Шаляпин. [Ээх, дубинушка, ухнем!!!!]
В то же время где-то в хрущевке Айгуль трет сгоревшую сковородку
И ломает судьбу о каменные бифштексы.
Ей сегодня опять предстоит быть ну оооочень и очень кроткой,
Потому что на ужин, увы, ничегошеньки, кроме секса.
А мужик ее ценит в женщинах бешбармаки,
А мужик ее любит манты, а понтов не терпит!
[Хорошее дело не назовут браком].
И Айгуль ненавидит растущий живот, превращаясь в стерву!
А у Светочки есть экономка, водитель и муж культурный.
Только Светочке впору писать мемуары о том, что такое ЭКО.
Она по четырнадцать раз на день измеряет влагалищную температуру,
Вычисляя момент для зачатия нового человека.
Но у Светы какие-то слишком свободные яйцеклетки,
Со своей конституцией… надменные, точно снобы…
А вокруг всё с детьми: и старушки, и малолетки,
И даже нищенка в переходе, причем, каждый день с новым.
И Света бежит в мультибрендовый плакать и причащаться,
И покупает седьмое пальто за дветысячи триста евро…

И если ты скажешь, что знаешь хоть что-то о человеческом счастье,

Я никогда, никогда тебе не поверю…

Специально для Лены Littlefox хочу встать на табуретку и рассказать красивый стих, один из моих любимых!

Федерико Гарсиа Лорка

НОВЕЙШАЯ ПЕСНЬ О КОТАХ

Домашний Мефистофель на солнце спозаранку
шлифует элегантность и львиную осанку.
Мой кот весьма воспитан — проказлив, но приветлив.
К тому же музыкален и крайне привередлив:
Бетховен не по вкусу, а Дебюсси — шарман.
И по ночам, бывает, мой пылкий меломан
возьмет да и пройдется по всей клавиатуре.
И рад! Парижский гений сродни его натуре.
Наверно, в прежней жизни конкистадор гармоний
ловил мышей в подвалах одной из филармоний.
Он понял и упрочил, отстаивая твердо,
новаторскую прелесть кошачьего аккорда —
из нот дождя и ветра ночная мешанина
меня с котом чарует и бесит мещанина.
Спасибо и на том.

Кота французы любят. Верлен был сам котом.
Как дивно он мурлыкал капризнице-луне,
терпел от насекомых, топил себя в вине,
угрюмый кот бездомный, задира и притвора,
среди котов церковных как белая ворона…
Кота французы любят, как мы — тореадора,
как любит ночь Россия или Китай — дракона.
Коты потусторонни. Былые божества,
они не растеряли секреты волшебства.
Не учит ли нас жизни котовий взгляд сонливый?
«Любовные приливы, любовные отливы.
Ритм жизни. И не только бесплотные глаголы,
но все — и свет, и розы, и звезды не бесполы».
Он щурится — и светом
души его зеленой пропитанная мгла
маячит силуэтом бесовского козла.
Котовьи души древни, их души — андрогины,
в них женская истома и мужеская ярость
И странны эти души, беспутны и невинны,
любовно сочетают и молодость, и старость.

Мой кот, Филипп Испанский, с презреньем сюзерена
собак корит за верность, а крыс — за лизоблюдство,
приемлет подношенья спокойно и надменно
и свысока взирает на наши безрассудства.
В котах я чту великих наставников печали,
ведь кот любой эпохи — знаток ее болезней.
Игрушками прогресса разнеженный вначале,
наш век траншей и танков чем дальше, тем железней.
Мы горести лелеем, растим и умножаем,
без истины дичаем и стелемся бурьяном.
Посеянные зерна вернутся урожаем —
котам это известно не хуже, чем крестьянам.

Коты на сов похожи. Согласно планам Бога
была первоначально порода их крылата
и с полчищем исчадий, которых от порога
гонял святой Антоний, была запанибрата.
Во гневе кот ужасен и сущий Шопенгауэр,
раздувший баки демон с чертами шарлатана.
Обычно же коты степенны, даже чванны
и все в одном согласны — что человек ничтожен,
что смерти не минуешь, а раньше или позже —
неважно. Так возляжем на солнечное ложе!

Улегся под часами красавец мой глазастый
и спит под колыбельный, заупокойный звон.
И что ему стенанья сыча Экклезиаста
и вся твоя премудрость, о дряхлый Соломон!
Спи, воплощенье лени, блаженно и невинно,
пока свожу я счеты с ушедшим навсегда
и над моей печалью смеется пианино,
показывая зубя, оскал угля и льда.
И помни, сытый соня, что век кошачий краток,
что бродит твой сородич голодный и ничей,
что корчатся бродяги от меткости рогаток
и гибнут, как Сократы, прощая палачей…
Ничем не дорожите, чурайтесь суеты
и грейтесь на припеке, блаженные коты!

ИГОРЬ ГУБЕРМАН
-----Чуя близость печальных превратностей, дух живой выцветает и вянет;
если ждать от судьбы неприятностей, то судьба никогда не обманет!

-----В каждую секунду, год и час все понять готовый и простить,
Бог приходит к каждому из нас, кто в себя готов Его впустить.

-----Звоните поздней ночью мне, друзья, не бойтесь помешать и разбудить;
кошмарно близок час, когда нельзя и некуда нам будет позвонить…

-----И спросит Бог: «Никем не ставший, зачем ты жил? Что смех твой значит?»
«Я утешал рабов уставших»,- отвечу я. И Бог заплачет.

-----Все нежней и сладостней мужчины, женщины все тверже и железней.
Скоро в мужиках не без причины женские объявятся болезни.

-----Свобода — это право выбирать, с душою лишь советуясь о плате,
что нам любить, за что нам умирать, на что свою свечу нещадно тратить…

Объясни мне папа, как мужчина,
Почему я до сих пор одна?
Может быть, во мне самой причина?
Может, в этом есть моя вина?

Я веду себя довольно скромно,
Не бросаюсь к первым же ногам,
Кто-то смотрит дерзко, курит томно…
Видно, разным молимся богам

Я из тех, кто угощает чаем,
И стыдится откровенных фраз,
Я из тех, кто пишет, что скучает,
И при этом честно, каждый раз!

Объясни мне папа, что им надо?
Как себя мужчине преподать?
Может ярко-красная помада,
И колготки сеткой в минус пять?

Неужели нужно быть фривольной?
Ты меня иначе воспитал…
Знаешь, пап, мне правда очень больно,
Мир каким-то непонятным стал…

Ничего мне папа не ответил,
И не смог ни капельки помочь,
Для него я – лучшая на свете!
И, как прежде, маленькая дочь…

Юлия Олефир.

Идет-бредет по свету чуть дыша,
моя голубоглазая душа.
Идет туда, где ждет ее покой,
идет в надежде встретиться с мечтой…

Еще на сердце не зажИл рубец,
но боль ушла из жизни наконец.
Душа теперь научена судьбой —
нельзя же быть доверчивой такой.

Нельзя наивно верить в чудеса,
не может быть у всех душа чиста —
растопчут, не оглянуться, уйдут…
Для них сказать прости — великий труд.

Но видно стать другой я не смогу,
забуду боль, прощу грехи врагу…
И снова в путь по жизни не спеша
уйдет голубоглазая душа…

Марина Бондарчук.
26.05.2010

===============
Идут дожди…
лениво, монотонно,
Снегами опадая на вулкане.
И наши жизни состоят
сезонно
Из разных агрегатных состояний.

По-хулигански разошлась стихия,
Как только ты, подъехав,
хлопнул дверцей.
Удары учащённые, глухие
Мне выдало подпрыгнувшее сердце.
Смотрю
в дождём захлёстанные стёкла,
Как ты бежишь, под водопадом ёжась.
И куртка сразу на тебе промокла.
Замёрз…
а у меня
озноб по коже.
Сейчас влетишь,
промокший и счастливый,
Меня сгребёшь стремительно в охапку:
«Ты видела?
там сумасшедший ливень!
Не помнишь, где я утром бросил тапки?»

Я кофе заварю…
тебе покрепче?
Ты знаешь, мне недавно было грустно…
Ты улыбнёшься, взяв меня за плечи:
«Не уходи, мне без тебя невкусно».
Прижмусь к тебе,
отчаянно, до дрожи.
Опять небритый и слегка колючий.
А ты хвастливо спросишь:
«Я хороший?»
Да нет, ты не хороший…
просто лучший.

Светлана Львова Запон.
===================

По улице моей который год
звучат шаги — мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.

Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.

О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.

Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и — мудрая — я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.

И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.

И вот тогда — из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.

(Белла Ахмадулина, 1959)

Нам в жизни паузы даются…
Чтоб было время оглянуться…
Подумать чтоб: куда спешили…
Куда пришли… и что забыли…
Кто нас любил.., кого любили…
Кто нас простил.., кого простили…
С чем попрощаться.., с чем остаться…
И посмотреть со стороны:
Кто был.., а кто хотел казаться…
Кто виноват.., в ком нет вины…
И не грусти.., что сил упадок…
Себя и все вокруг себя
Попробуй привести в порядок…
Всё не напрасно, всё не зря…
Всему исход не угадаешь..,
Но путь так долог у тебя…
И тут найдешь.., там — потеряешь..,
Разлюбишь.., вспыхнешь полюбя…
И будет день.., и будет полночь…
Темнеет… и опять светает…
И пусть потери не смущают:
Ведь прежде, чем сосуд наполнить,
Его всегда опустошают…

Алла Кочубей

Не гадайте, что такое счастье.
Просто сердцем чувствуйте его.
Это лист осенний желто-красный,
Зимний вечер, летнее тепло…

Это голуби целуются на крыше,
Зайчик солнечный танцует на стекле.
Это в лужах радужные блики.
И цветов букетик на столе…

Не гадайте. Счастье — оно рядом.
Это чай из чашки на двоих.
Это отражаться в твоём взгляде
И писать, писать тебе стихи.

За окном снежинки в полудрёме,
Словно бабочки кружат у фонарей.
Счастье — это то, что в каждом доме:
Капелька тепла двоих людей.

© 16.01.2011 г. Ольга Козловская

Все будет, надо только захотеть.
Не спорить, не доказывать, а верить.
В простом долготерпенье преуспеть,
Но пред судьбой не закрывая двери.
Не получается — смени замок и дверь.
Устал — так ничего не делай
И лишь когда продрогнешь от потерь,
Зажги свечу у нижнего предела,
Пока горит — не думай ни о чем.
Горящая свеча мудра, как вечность.
Мира нельзя добиться лишь с мечом,
Свеча мудрей меча, как жизни бесконечность.

Грант Алиса
=====================

Нас всех друг другу посылает Бог,
На горе иль на радость — неизвестно,
Пока не проживем цикличный срок,
Пока мы не ответим свой урок
И не сдадим экзамен жизни честно.

Мы все друг другу дО смерти нужны,
Хоть не всегда полезность очевидна.
Не так уж наши должности важны
И не всегда друг к другу мы нежны,
Бывает и досадно, и обидно.

Как знать, зачем друг с другом мы живем?
Что вместе держит нас, соединяет?
По жизни мы идем и день за днем
Себя друг в друге лучше узнаем
И шляпу перед зеркалом снимаем.

Нас манит даль непройденных дорог,
А друг в дороге — радость и подмога.
И не сочтем высокопарным слог:
Нас всех друг другу посылает Бог!
И слава Богу, нас у Бога много.

Оля Никитина

Я выпустила из бутылки Джина.
Должна признаться, симпатичный Джин.
Такой эффектный, молодой мужчина,
И выполнить желанья предложил!

Ну а какие у меня желанья?
Я и не очень верю в волшебство.
Но всё ж решила быть оригинальной,
И попросила ласково его:

«Ах, милый Джини, я мудрить не буду,
Мне ни к чему рубины, серебро.
Ты лучше вытри пол, помой посуду,
Почисть палас, и вынеси ведро.

Погладь бельё, потом сходи на рынок,
Когда вернёшься – приготовь обед,
И надо б разморозить холодильник,
И что-нибудь придумать на десерт».

Крутился Джин, как белка в поговорке,
Разбил плафон, рассыпал порошок,
Поранил себе палец в кофемолке,
И утюгом штаны свои прожёг.

И выдохся, упал на покрывало,
Не в силах ни творить, ни колдовать,
А я ему на ушко прошептала:
«Прими-ка душик, и пойдём в кровать».

Скривился Джин и с горькою ухмылкой:
«Помилуй, Госпожа, уже нет сил!»
И вдруг полез стремительно в бутылку,
И пробочку потуже закрутил.
================
Вчера я ехал на работу
в метель, туман и гололёд,
вдруг мимо пронеслась Тойота,
взяла опасный поворот.

Пересекая автостраду
там, где сплошная полоса,
водитель мазалась помадой
и тушью красила глаза!

Как тут от злости не беситься?
Я в гневе бритву уронил
(я дома не успел побриться
и по дороге щёки брил).

Упала бритва в кофе прямо
(между колен стоял стакан —
мне вкусный кофе варит мама —
его я пью в такой туман).

Когда предмет тяжёлый падал,
крутой горячий кипяток
плеснул туда, куда не надо —
там третьей степени ожог.

И вот от боли я подпрыгнул,
и из моей руки другой
вдруг выпал телефон мобильный —
и снова — в кофе по прямой.

Не помню, что там дальше было…
Открыл глаза: больница? морг?
Теперь ни тачки, ни мобилы…
Зато повязка между ног.

Весь загипсован под завязку,
без гипса только голова.
А вот мораль у этой сказки —

У ВСЕХ БЫ БАБ ЗАБРАТЬ ПРАВА!

Лилия Собко
Не верьте тем, кто вам не верит.
Не ждите тех, кто не спешит
Нажать звонок у вашей двери,
Когда беда ваш дом крушит.

Забудьте тех, кто в жизни новой
Забыл о том, кем был вчера,
Чье наспех брошенное слово
Полощут времени ветра.

Не призывайте равнодушных —
Не отзовутся все равно.
Им кроме органов наружных,
Наверно, больше не дано.

Ищите тех, кто вас услышит,
В толпе узнает, позовет,
С кем тонкой ниточкою свыше
Судьба вас накрепко совьет.

Держитесь тех, кто с вами споря,
Остался в главном заодно.
Кто разделил и слезы горя,
И бурной радости вино.

Доверьтесь тем, кто звону верит
Колоколов, а не монет,
Кто совесть вашей мерой мерит,
Чье «да» — так да! А «нет» — так нет!

Спешите к тем, кто жаждет встречи,
Кто вас как личный праздник ждет.
С кем раз в году прожитый вечер
Питает душу целый год.

Храните тех, кто сердцу дорог,
Над кем не властны времена.
Кто и тогда ведет вас в гору,
Когда вершина не видна.

Как много озаренных светом
На нашем жизненном пути…
Дай Бог их встретить. И при этом
Дай Бог в себе себя найти.

Спасибо всем, кто нам мешает,
Кто нам намеренно вредит,
Кто наши планы разрушает
И нас обидеть норовит.
О, если б только эти люди
Могли понять какую роль
Они играют в наших судьбах,
Нам причиняя эту боль.
Душа, не знавшая потери,
Душа, не знавшая обид,
Чем счастье в жизни будет мерить?
Прощенья радость с чем сравнить?
Ну как мудреть и развиваться
Без этих добрых злых людей?
Из ими созданных препятствий
Возникнут тысячи идей
Наполненных добром и светом.
И повторю я им сто раз:
«Спасибо вам за всё за это!
Ну, что б мы делали без вас? „

Секрет счастья

Каждый миг своей жизни лови,
Не спеши в поднебесные дали,
Сколько было б на свете любви,
Если б люди её не теряли…

Нет конца у земной красоты,
Наслаждайся, забудь о печали,
Сколько было б вокруг доброты,
Если б люди друг друга прощали…

Ты мечту разгляди между строк,
Как бы сильно она не укрылась,
Сколько было б счастливых дорог,
Если б люди искать научились…

Разве можно коснуться звезды,
Коль теряется жизнь по крупинке,
Если б не было в мире вражды,
Все нашли бы свои половинки…

Возвращаюсь в скопление лет,
Где девчонкой была легкокрылой,
Мне казалось, я знаю секрет,
Как на свете быть самой счастливой…

И вопрос не уходит никак,
Той девчушки из детского сада:
«Почему пьете горький коньяк,
Если можно налить лимонада!"

Все мамы скучно так живут —
стирают, гладят, варят.
И их на елки не зовут,
подарки им не дарят.
Когда я вырасту большой,
Я тоже буду мамой.
Но только мамой холостой,
А не мужнячей дамой.
Куплю я новое пальто
Под цвет пунцовой шляпе.
И никогда, и ни за что
Я не женюсь на папе.

Давайте жить сегодняшним числом.
Пусть прошлое нас больше не тревожит.
Зачем нам беспокоиться о нем,
Когда исправить ничего не можем?
Ошибки, совершенные вчера,
Укажут нам в день завтрашний дорогу.
Все лучшее в душе своей собрав,
Оставим в прошлом беды и тревоги.
Возьмем с собой из прошлого любовь,
Чтоб долгими, холодными ночами
Она согрела наши души вновь.
А ненависть оставим за плечами.
Надежду обязательно возьмем,
Что красила нам горечь серых буден,
И жгла сердца негаснущим огнем.
Отчаяние брать с собой не будем.
Возьмем с собой хорошие дела,
Которых мы немало совершили,
Оставив в прошлом весь осадок зла,
Что в нашем сердце некогда хранили…
Ушедший день нам не вернуть уже,
Хоть нелегко бывает с ним расстаться.
С таким богатством в сердце и душе
Нам будущего нечего бояться.

«Всё хорошо!» тверди себе с утра,
И день удастся, в этом будь уверен.
А если раскисать начнёшь ты зря,
То и хороший день ты превратишь в потерю.
Попробуй в мелочи увидеть чудо
Листка живого, бабочки, цветка.
Зерно сомненья выброси подальше
И не храни такого ты добра.
Встречай рассветы, провожай закаты,
Любить не бойся и прощать умей.
И жизнь свою не превращай в утраты,
Умей ценить приобретенья в ней!

Раньше любое чудо в двери рвалось без спроса, раньше: приходит праздник — словно открылась дверь. Знали — когда в ноябрь ночью уходит осень, бойся огней болотных, прячься в густой траве. Знали — в закат февральский спрячь под подушкой волос, ночью тебе приснится — может быть! — твой жених. Время бежит по крышам, песни теряют голос, сказки случайных чисел — что ты забыл о них?

Южный ленивый город, в небе, как летом, чисто, тихо шуршит декабрь листьями во дворах. Тиму уже семнадцать. Тим — ученик флейтиста. Щурится год устало, году уже пора. Город — огнём обряжен, в городе — шум и ёлки, всяк ознакомлен с ролью, курит тайком в фойе. Тимми идёт, вздыхает — в праздниках мало толку, если вся сказка — это фильмы да оливье.

Тим еще помнит: раньше воздух гудел морозный, раньше в окне наутро было белым-бело. Слово, что дал в сочельник, было законом грозным, ангел следил с балкона — видишь его крыло?

Раньше, в далёком детстве — ты еще помнишь сам-то? — каждая встреча в праздник — это дела судьбы. Раньше любой прохожий мог оказаться Сантой, каждый сюжет из книжки мог обратиться в быль.
Нынче — одни названья, нынче — другое дело. Чудо осталось в прошлом, свой прекратило бег.

… Но не даёт покоя Тиму одна идея. Тимми идёт на крышу. Он вызывает снег.

В детстве твердили Тиму: музыка — это ключик, лучшее из заклятий, самый крутой радар. Мысли вплетай по нотам, думай светлей и лучше, дай ей ожить, струиться в венах и проводах. Город затих, не дышит, ветер толкает Тима, тёплый мотив по пальцам — мягок, спокоен, прост. Музыка тонкой флейты тянется паутиной, Тим представляет сотни снежных колючих звёзд. Облако, как подушка — туча летящих перьев, скрип под ногами утром, холод на языке. Кажется, вот немного, только шагни, поверь и…
Но неподвижно небо. Флейта дрожит в руке.

Тимми уйдет, нахмурясь. Он не фальшивил вроде — значит, всё это сказки, чей-то дурацкий бред.

… Только гирлянда Тима — отзвук его мелодий — в каждом окне и сердце свой оставляет след.

Знаешь, к мечте уводят сотни дорог на свете, вроде идешь налево — вправо ведёт судьба. Ты опоздал на поезд — позже кого-то встретил, ночью пойдешь работать — а попадешь на бал, в драку влезаешь в парке — и обретаешь друга; делай хотя бы что-то, смейся, живи, дыши…
Песня флейтиста-Тима — пусть и не дышит вьюгой — лучше любого слова, громче чем шум машин.

***

Платье горит в витрине, словно картина в раме, Бобби проходит мимо, цокает языком. Помнит, такое платье вроде хотела мама — он бы купил, но деньги… ну, а кому легко? Нет, он купил бы точно, только такие траты — дача, друзья, подарки, будет совсем же в ноль…
Музыка бьётся пульсом, каждом окном-квадратом, флейта приносит веру — и, почему-то — соль.
Сказки не в старых книжках с алыми парусами, мир состоит из мыслей, что сохранишь, любя.
Бобби стоит и мнётся, злится, губу кусает…
… быстро подходит к двери, дёргает на себя.

***
Часто начало ссоры — глупость штамповки крайней, только идёт лавиной, злость собирает в ком. Вот на дороге Руперт, вот на дороге Лайни: раньше — друзья друзьями, не разольешь рекой. Нынче — проходят мимо невозмутимым Буддой, время — безумный гонщик, вот бы успеть за ним.

Руперт не смотрит прямо, Лайни зевнула будто…
… Помнишь, в далёком детстве — озеро и огни? Помнишь, бежим по лесу, где-то по самой кромке, трешься щекой (щекотно!), прячем носы в траве
Флейта летит по миру, мысли легки и звонки.
Руперт подходит к Лайни и говорит «Привет».

***
Тот, кто уже не верит, тот, кто затянут тиной — помни, приходит время и выпадает шанс. Громче, подруга-флейта, лейся по пальцам Тима, в каждом прикосновеньи — новый несмелый шаг. Кто-то услышав, вспомнит старое обещанье, кто-то бежит на поезд, чтобы приехать в дом, город скрипит мостами, город шуршит вещами, в озере бьют куранты, чтобы одеться льдом. Кто наберётся воли, бросит свою рутину, кто-то приедет в полночь, чтобы ответить «да».
Громче, нежнее, Тимми — сотня таких, как Тимми, дышат в окошки флейты, рвутся в глухую даль.

Вот говорят, что чудо раньше просилось в руки, нынче же — каждый резок, как цирковая плеть…
Если ты им не веришь — пальцы рождают звуки. С ними в любом прохожем что-то начнёт теплеть.

***
Город — сильней и мягче, город — как будто выше. Тимми устал и вымок, что-то сопит во сне…

Где-то в районе неба, где-то в районе крыши.
Заспанной белой кошкой
тихо
кружится
снег.

Джек-с-фонарем
vk.com/jackpoetry

Где я буду искать Тебя, после того как уйду?..
Здесь все просто, а там – будет скрыто под пеленою.
Ты отыщешь меня, если я Тебя не найду?
Ты узнаешь меня, если я надену земное?..

Мы приходим на землю, исполненные надежд.
Мы приносим в сердцах след от пламенных обещаний…
И, закутавшись в ткани земных одежд,
Всё пытаемся вспомнить и пересказать… словами.

Как красиво Ты создал закаты и родники,
Так похоже на Дом, на время оставленный нами.
Птицы тоже похожи, и тихий берег реки,
И молитвы без слов, когда вечером смотришь на пламя…

В этом должен быть смысл, чтоб уйти так далеко,
Где ни Имя, ни Взгляд, ни Касанье Твое не знакомо.
Строить, сеять, любить и ходить по траве босиком…
Чтоб однажды, вернувшись, промолвить с улыбкой: «Я дома…»

автор Татьяна Росиенко

ПИСЬМА ОТ АНГЕЛА


1.
Господи, здравствуй. Пишет Твой ангел Фима.
То есть, Ефимий, но речь сейчас не об этом.
Мне бы пару советов необходимо –
Как обратить человека в адепта света.

Господи, я тут искренне озабочен,
Сам не пойму, как все это восприемлю –
Ей уже двадцать лет, и она не хочет
Ни в монастырь, ни в скит, ни в святую землю.

Кошку чумную добыла где-то на даче,
Кошка была на сносях и совсем плохая,
Роды прошли неудачно – сидит и плачет,
А вокруг меня котята порхают.

Кошка поправилась, кстати, и плачет тоже.
Словом – печаль, и духовность не прирастает.
Мне потерпеть? А это точно поможет?
Я запишу. Спасибо, перьев хватает!



2.
Господи, здравствуй, Ты снова мне очень нужен.
Я среди плевелов не наблюдаю злака.
Чуть отвернулся, она поссорилась с мужем,
А потом притащила домой собаку.

Я ведь ее в скуфейке так ясно вижу,
Даже на ссору с мужем махнул рукою,
Думал – от мужа подальше, к скиту поближе,
А она с собакой. Ну что ж такое!

Лечит собаку и плачет, и снова лечит,
Или изводит с собакой вдвоем печенье.
Я ведь не ангел, взирать на такое вечность!
То есть… конечно, ангел… прошу прощенья…

Может, сначала собаку, а после ссора…
Недоглядел, опять хожу виноватый.
В рай относил котят, думал – буду скоро.
Задержался. Искал им кошачью мяту.

Кошка состарилась вдруг, оказалось больно –
Видеть, как тварь перед смертью терзает страхом…
Я потерплю, я все-таки добровольно,
Все-таки, ангел, пускай не догнал с размахом…



3.
Господи, здравствуй, точнее, хорошей ночи.
Тут у нас мирно, ни знамений нет, ни знаков.
Кошка со мной, но летать упорно не хочет.
Муж вернулся и ходит гулять с собакой.

Наши пути, мне сдается ныне – тернисты,
Так что креплюсь, берегу душевные фибры.
Господи, может ей все же надо в буддисты?
Там у монахов живут премилые тигры.

Ну, разумеется, в доме коты, и много.
Про монастырь я уже и мечтать забросил.
Муж возвратился вовремя, слава Богу,
То есть, Тебе, что кошачьих три, а не восемь.

Горе-адептка моя то уснет, то плачет,
То огурец из рассола макнет в сгущенку.
Мужу приснился – пускай огурцы не прячет,
Ей-то виднее, что нужно сейчас ребенку.

Дел оказалось внезапно всяких и много,
Так что прости, побегу подправлять эфиры,
Надо к утру отвести от нее изжогу,
И уберечь от хвостатых запас кефира…



4.
Боже! У нас несчастье! Такое горе!
Вроде нелепо, но сам не могу не плакать.
Недоглядел! И устроил слезное море…
Сбило машиной бедную нашу собаку.

Господи, я виноват в безделье и лени!
Господи, гнев ниспошли мне Твой в изобилье!
Вот он, бедняга, сидит у меня на коленях,
Воет и откусить пытается крылья.

Хочет обратно. Быть может, можно обратно?
Может, как с Лазарем? Мы отчаянно просим…
С Лазарем необходимость? Что же, понятно…
Значит не нужно? Прости, мой маленький песик.

Бедный мой песик, мой старый песик печальный –
Мы – не фигуры в делах спасения мира,
Значит не промысел, Боже, значит – случайность,
Значит, я плохо вчера настроил эфиры.

Дети рыдают, мне слышно даже отсюда,
Как там она, бедолага, страшно представить…
Господи, я уж отправлюсь – с ними побуду,
Пса-то, наверно, на кошку можно оставить?

5.

Господи, извини, тороплюсь немножко!
Все напишу попозже, в деталях, с гаком!
Мы сейчас в подвал за приблудной кошкой,
А потом в приют за новой собакой!



6.
Господи, здравствуй! Давно не писал, заботы.
Выдалась пара минут, строчу на коленке.
Осень, что ныне спустилась в наши широты,
Чудно щедра изобилием рыжих оттенков.

Рыжей рябины за окнами шум нескончаем,
Рыжее солнце рассыпало блики повсюду,
Рыжий жених изнывает на кухне над чаем,
Рыжие дети родились у нашей приблуды.

Я над корзинкой сижу, воздыхая и млея,
Рыжие дети толкутся под пузом у мамы,
Господи, слушай, вот как Ты такое умеешь,
Чтобы забавно и нежно, и золото прямо?

Плачет опять. Это, кажется, неодолимо.
Свадьба – хорошее дело, чего разрыдалась?
Боже, она назвала светло-рыжую Фимой…
Ей подсказали, а, может сама догадалась?



7.
Господи, здравствуй. Как здешние дни быстротечны
В этом Творенье, подверженном тлену, и все же,
Все же прекрасном, иначе откуда о вечном
Людям известно порой больше ангелов, Боже.

Дни протекают над нами и полнятся светом,
Свет протекает сквозь все наши лета и зимы…
Муж заходил за собакой в прошедшее лето,
Так что со мною теперь только рыжая Фима.

В заводях неба, где замки из облачной пены,
Наши прогулки до райских ворот и обратно,
Фима решила дождаться ее непременно.
Это понятно. О, Господи, как же понятно…

Как же порою мне хочется, чтобы разлуки
Не было, даже на время. Но хватит, не буду.
Завтра, похоже, приедут из города внуки.
Может, мы с Фимой осилим несложное чудо.

Будет и вечер, и чай на веранде, и ветер,
Плещущий в ивах на склоне почти у обрыва,
Рыжую Фиму она краем глаза заметит,
Света коснется, и утром проснется счастливой.



8
Господи, здравствуй. Ну, как она? Привыкает?
Встретила пса и мужа и снова плачет?
Господи, у нее привычка такая.
Знаешь, конечно. И скоро будет иначе.

Просто оставила столько своих хороших,
Здесь, где страхи, и голод, и, может, муки…
Ты ей скажи, всех наших собак и кошек,
Я проследил – чтоб в самые лучшие руки.

Я еще тоже пока не привык, скучаю…
Мне без нее не то, чтобы одиноко,
Но оказалось… одна лишь нежность венчает
Каждую веху прожитого нами срока…

Господи, можно, я сразу, без проволочек –
Мне бы в шестую квартиру необходимо,
Там у них скоро ребенок родится – дочка,
И котенок – праправнучка рыжей Фимы…



Марина Комаркевич

Спасибо…

Дай мне, Боже, чуть побольше
Счастья и любви.
И друзей хороших тоже,
Чтоб не подвели.

Лунной ночью настежь окна
Отворю и помолюсь,
Улыбнутся с неба звёзды
И исчезнет грусть.

Дай нам, Боже, быть мудрее
И сильнее быть.
Дай друг к другу быть добрее,
Научи любить.

Распахнул надо мною из Вечности
Добрый Ангел два светлых крыла,
Я ему улыбнулась доверчиво,
И ладошку свою подала.

Ты веди меня, Богом мне посланный,
Дай мне сил, от беды сохраняй.
Ясным днём и порой самой позднею,
Светом крыльев своих осеняй.

Подскажи, и направь в бесконечности
Череды испытаний, меня.
Улыбнулся мой Ангел из Вечности,
Колокольцами тихо звеня.

Обнял бережно крыльями сильными,
И пошёл тихо рядом со мной.
И бредём мы дорогами пыльными —
Я и Ангел Божественный мой…

У Сережки глаза цвета грустного неба,
Он стоит у распятия рамы…
Он на море, на юге ни разу не был…
И ни разу не видел маму…

У Анютки глазенки, как спелая вишня,
Только боли раз в 10 больше…
Потому что когда-то вдруг стала лишней,
Ощутила ненужность кожей…

А Алешка в песочнице строит замок
Для кого-то, о ком мечтает…
Ему снятся ночами папа и мама…
Или с неба к нему слетают?

У Аленки порвалось последнее платье —
Тихо плачет в песочной яме…
И никто не поймет, лишь окна распятье,
Что слеза ее — грусть о маме…

Там Маринка поймала кошку чужую
Нежно гладит и тa мяучит…
А ее так не гладил никто, как родную
Но любить, кого хочешь научит…

Ну, а Санька сидит и улыбкой ясной
Озаряет замызганный дворик…
Видит в небе хмуром корабль — счастье
И холодное чистое море…

А у Коли глаза цвета серых будней
И такие же серые брюки…
А у Веры нет веры в глазах как будто…
И холодные, нежные руки…

Сотни детских глазенок, недетских судеб,
Сколько в мире их? Миллионы…
Смотрят вслед, понимая: чуда не будет…
И висят на калитке детдома…

Будто брошенных роз не расцветший сад,
Без любви и с незримым сломом…
Что тут видят дети — «рай» или «ад»?
Ведь любовь не заменишь словом…

© Copyright: Анна Тукина

Как наше счастье любит тишину…

Спокойный взгляд и ласковое слово.

Не разорви тончайшую струну,

Чтоб одиноким не остаться снова.

Храни, лелей, оберегай всегда,

Не дай зачахнуть без любви и ласки.

Тогда, прожив совместные года,

Любви, как прежде заиграют краски.

Не стоит счастье ставить на показ,

Завистников во все века хватало.

Придёт беда, поверь мне, и не раз.

А в доме тишины, как не бывало…

Цени того, кто рядом в трудный час.

Не убежал, не скрылся, не отрёкся.

Бывает в нашей жизни, что подчас,

На родственнике — взял, да и обжёгся.

Попробуй сгладить бестолковый спор,

Понять, простить за сказанное слово.

За свой порог не выноси весь сор,

Погибнет счастье глупо, бестолково.

Пускай подремлет, хоть разочек в всласть,

Оно поверь мне, тоже не двужильно,

В быту не дай зарыться и пропасть,

Ведь счастье устаёт, и очень сильно…

Возьми немного ноши на себя,

Увидишь, как глаза вдруг заискрятся.

Тебя обнимут ласково, любя,

Все чувства, что угасли, возродятся.

Забей из прошлого свою входную дверь,

Что будет дальше, впредь не беспокойся.

Тому доверься, кто с тобой ТЕПЕРЬ,

Своих кошмаров больше ты не бойся.

Укутай в плед, тихонько обними,

И нежно счастье поцелуй украдкой.

Роман лишь начат, в книгу загляни…

Мы снова жизнь отметили закладкой.

Как наше счастье любит тишину!

Пускай для многих это и не ново.

Любви своей не разорви струну,

Чтоб не остаться одиноким снова…

Юрий Калугин

Берегите своих детей,
Их за шалости не ругайте.
Зло своих неудачных дней
Никогда на них не срывайте.
Не сердитесь на них всерьез,
Даже если они провинились,
Ничего нет дороже слез,
Что с ресничек родных скатились.

Если валит усталость с ног
Совладать с нею нету мочи,
Ну а к Вам подойдет сынок
Или руки протянет дочка.
Обнимите покрепче их,
Детской ласкою дорожите
Это счастье! короткий миг
Быть счастливыми поспешите.

Ведь растают как снег весной,
Промелькнут дни златые эти
И покинут очаг родной
Повзрослевшие Ваши дети.
Перелистывая альбом
С фотографиями детства,
С грустью вспомните о былом
О тех днях, когда были вместе.

Как же будете Вы хотеть
В это время опять вернуться
Чтоб им маленьким песню спеть,
Щечки нежной губами коснуться.
И пока в доме детский смех,
От игрушек некуда деться,
Вы на свете счастливей всех,
Берегите, пожалуйста, детство!

© Э. Асадов

Я сегодня почти 6 часов в дороге, ехала и читала эти стихотворения.
Спасибо, девочки!
Удивительна сила слова, особенно стихотворного.
Слова нас ранят, и они же вновь возвращают нам крылья.

Отчего так предан Пёс,
И в любви своей бескраен?
Но в глазах — всегда вопрос,
Любит ли его хозяин.

Оттого, что кто-то — сек,
Оттого, что в прошлом — клетка!
Оттого, что человек
Предавал его нередко.

Я по улицам брожу,
Людям вглядываюсь в лица,
Я теперь за всем слежу,
Чтоб, как Пёс, не ошибиться.
© В.Гафт

Не увидела этого топика, только что в свой написала стихи отличные.
Я сюда тоже вставлю, можно?
Я сегодня наткнулась на стихотворение… И постоянно перечитываю-перечитываю...<cut name="
Автор Александра Воробей
если хочешь о важном — давай о важном.
хотя это понятие так двояко.
одиночество — вовсе не так уж страшно.
страшно в двадцать один умереть от рака.

страшно ночью не спать от грызучей боли,
что вползает под кожу и ест с корнями.
а ты роешь могилу от слов «уволен»,
или «лучше остаться с тобой друзьями».

говоришь, как пугающи предпосылки
неизбежности рока, судьбы, удела?
страшен выбор — идти собирать бутылки,
или сразу идти на торговлю телом.

говоришь, нет квартиры в многоэтажке,
платежи коммунальные шею душат?
а когда-то хватало малины в чашке
и оладушек бабушкиных на ужин.

говоришь, что вокруг — дураки и драмы,
что в кошмарах — тупые пустые лица.
страшно — в девять ребенку лишиться мамы.
страшно — маме ребенку не дать родится.

страшно видеть, как мир в себе носит злобу,
как друзья обменялись ножами в спину.
если хочешь о важном — давай о добром.
как быть добрым хотя бы наполовину?

как найти в себе силу остаться честным,
ощутить в себе волю, очистить душу?
правда, хочешь о важном? садись. чудесно,

это важно, что ты еще хочешь слушать.">

если хочешь о важном — давай о важном.
хотя это понятие так двояко.

И не добавить больше ничего, откликнулось.

@tobewomen от Ильи Евтеева:

Отложите дела хоть на время –
Прогоните душевную лень,
И побудьте немножечко с теми,
Кто так тянется к вам каждый день.

Не спеша и с открытой душою
Попытайтесь услышать того,
Незатейливой кто добротою
Ваших душ охраняет тепло.

Отложите дела, отложите…
Ведь, однажды, вдруг став сиротой,
Вы такую печаль ощутите
И поймёте, что мир стал пустой.

Не дослушав, сославшись на время,
А точней на нехватку его,
Нить тончайшую глупо рвём с теми,
Кто нам в жизни дороже всего.

Отложите дела, отложите,
Приласкав тех, кто тянется к вам.
И частичку души подарите,
Очищая свой внутренний храм.

Про него в суете забываем.
Снова день незаметно прошёл…
Лишь теряя, мы вдруг понимаем,
Не воротишь того, кто ушёл.

Отложите дела и поймите,
Что кому -то вы очень нужны…

Девочки, зашла в книжный, взяла книгу, открыла на первой случайно странице:
Мы — источник веселья — и скорби рудник,
Мы вместилище скверны — и чистый родник.
Человек — словно в зеркале мир, — многолик,
Он ничтожен — и он же безмерно велик.
Омар Хайям.

Печалилась луна. Восторг неуловимый
Рыданьями виол струили серафимы,
И музыка текла с невидимых смычков
В лазурь дымящихся, туманных лепестков.
Ты первый поцелуй узнала в тот счастливый,
Благословенный день, — дурманные приливы
Терзали душу мне, пьянея от мечты,
Не оставляющей похмельной пустоты
Сердцам, что навсегда с ревнивой грустью слиты.
Я шел, уставившись в изъеденные плиты
Старинной площади, когда передо мной,
Смеясь, возникла ты под шляпкою сквозной
Из отблесков зари, так в полумраке тонком
Я зацелованным, заласканным ребенком
Следил, как добрая волшебница, во сне,
Снежинки пряных звезд с небес бросает мне.
(Стефан Малларме. Прозрение)

Чем старше Женщина –
тем больше преимуществ.
Она мудрей, хитрее и нежней.
И четче знает, кто ей в жизни нужен,
И юной деве не сравниться с ней!
Ходы вперед десятками считает,
Читает взгляд. И даже слабый жест.
Запретный плод её уж не прельщает:
Она все то, что ей по вкусу, ест.
Мужчин с успехом делает рабами,
По-царски правит в собственной семье.
Все реже плачет «бабьими» слезами
И жалость вряд ли вызовет к себе.
Кокетства глупость заменяет шармом,
Перешагнув в утехах тела стыд.
И дарит то, что ей приятно, даром,
А память ставит промахи на вид.
Умеет скрыть природные изъяны,
Достоинства изящно подчеркнуть.
И взглядом, полным магии и тайны,
Привычно, без усилия, сверкнуть.
Вместить в себя все вековые гены.
Изюминкою стать в руках Творца,
Быть Афродитой, вышедшей из пены
На жертвенность венчального кольца.
И в 30 «с хвостиком», вступая в совершенство,
Стряхнув усталость напряженных лет,
Почувствовать душевное блаженство Гармонии,
Цены которой нет

Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой гор. больницы
(это ветхий, очень старый дом,
где скрипят тоскливо половицы)
— Как пройти отсюда на массаж?
— Выше… выше… прямо и направо…
Лестничный пролет. Второй этаж.
За стеклом хирурги-костоправы.
Все не то… А это что за вход?
Осторожно дверцу открываю…
— Девушка, у нас сейчас обход.
Не мешайте! (я и не мешаю).
— Вы к кому?
— Да, в общем, ни к кому…
— Ах, наверно, Вы из меценатов?
— Из кого? Простите… не пойму…
— Проходите в первую палату!
Ладно… Отчего бы не пройти,
Раз уж так активно приглашают?
Господи, куда твои пути
приведут сегодня? Я не знаю…
В коридоре сумрачная тишь.
Ожиданье придавило плечи.
Вдруг, смотрю…… застенчивый малыш
осторожно вышел мне на встречу.
(года два ему, а, может, три)
застеснялся…… поспешил обратно…
— Стой, хороший мой… Не уходи!
Но мальчонка убежал в палату…
— Девушка, не стойте у дверей!
Проходите и располагайтесь.
Здесь пятнадцать отказных детей.
Поиграйте с ними, не стесняйтесь.
— Что сказали вы? Мне не понять…
«Отказных»? Что значит это слово?
— Господи, ну бросила их мать…
(надо ж быть такою бестолковой!)
— Бросила? Как это?
— Да вот так!
Вы как будто первый день на свете!
Ведь в России форменный бардак —
(все мы, в чем-то, брошенные дети)
Надо мной разверзлись небеса.
Как во сне я шла по коридору,
и упрямо горькая слеза
застилала свет, мешала взору…
Пять кроваток к ряду у стены —
в них лежат трехмесячные крошки.
Дети спят… возможно, видят сны,
тихо солнце льётся из окошка.
Медленно на цыпочки встаю:
Кто там плачет?
— Ладушка… проснулась?
Успокойся… Баюшки-баю…
Ах, как сладко-сладко потянулась…
Я беру на руки малыша:
— Так…… штанишки мокрые… Бывает…
Ну не плачь, — шепчу я, чуть дыша, —
Мы сейчас пеленки поменяем.
— «Доченька»… хорошая моя… —
Подношу к губам твои ладошки, —
Мама здесь…… сегодня мама — я……
Всё по правде… всё не понарошку…
Девочка глядит в мои глаза,
И в улыбке растянулся ротик.
Я молчу…… не знаю, что сказать…
Робко глажу спинку и животик.
Маленькими ручками дитя
Обхватило вдруг меня за шею,
и прильнуло с нежностью… любя.
Я собою больше не владею.
Не могу сдержать горячих слёз.
Поправляя сбитую подушку,
задаю бессмысленный вопрос:
где же мать — беспечная кукушка?
Милая, ну, как же ты могла?!!!
Как? Ребенка подарила миру,
Чтоб затем, лишив его тепла,
Укатить транзитным пассажиром?
Не виню…… Поверишь??? Видит Бог:
Знаю все о женской трудной доле…
Мир безумен, мир порой жесток —
(сердце разрывается от боли).
Вот вошел в палату карапуз,
ножками едва передвигая:
— Стоп… Не падать! Господи… Иисус!
Что мне делать с вами? Я не знаю…
Сколько здесь печальных добрых глаз!
Как согреть вас всех, помилуй, Боже…
— Я иду… бегу к тебе…… сейчас……
— Как его зовут?
— Его? Сережа…
— Ну, Сергунька, ты уже большой…
Нам ходить давно пора учиться!
Дай мне ручку… шаг… теперь второй…
Так… еще…… а ну-ка не лениться!
Молодец! Серега, ты герой…
Скоро будешь бегать — не догонишь…
Леночка, не плакать… я с тобой……
Не вертись! — бутылочку уронишь…
Пей, моя родная, молочко…
Подрастай…… и будь всегда здорова…
Знаю-знаю… это не легко…
Ну-ка пей! — уважь труды коровы……
…………………
Я вчера ошиблась этажом
в здании тридцатой гор. больницы.
Ночь…… Гроза… И первый майский гром…
(мне сегодня слишком плохо спится…)

Где ты, мама? — Савина Анна

Я научу тебя меня любить
По-новому любить, не так, как раньше.
Чтоб сердцем осознать и ощутить,
Что мы -и есть любовь. А что же дальше?

Я научу тебя скучать по мне,
Понять, что время учит, а не лечит.
Что счастье — каждый миг наедине,
И что в разлуке лишь желанней встреча.

Я научу тебя меня хотеть
До умопомрачения, до боли.
Чтобы, не прикасаясь, мной владеть
И ощущать, как я полна тобою.

Научишься ты без меня страдать
И чувствовать, что я нужна, как воздух.
Боготворить меня и удивлять,
На небе для меня зажечь все звёзды…

Я всё принять смогу и всё понять,
Любить и ждать, почти что, не ревнуя.
Ты лишь сумей меня не потерять,
Ведь этому тебя не научу я….

Виктория Халилулаева

Все важные фразы должны быть тихими,
Все фото с родными всегда нерезкие.
Самые странные люди всегда великие,
А причины для счастья всегда невеские.

Самое честное слышишь на кухне ночью,
Ведь если о чувствах — не по телефону,
А если уж плакать, так выть по-волчьи,
Чтоб тоскливым эхом на полрайона.

Любимые песни — все хриплым голосом,
Все стихи любимые — неизвестные.
Все наглые люди всегда ничтожества,
А все близкие люди всегда не местные. (небесные)

Все важные встречи всегда случайные.
Самые верные подданные — предатели,
Цирковые клоуны — все печальные,
А упрямые скептики — все мечтатели.

Если дом уютный — не замок точно,
А квартирка старенькая в Одессе.
Если с кем связаться — навеки, прочно.
Пусть сейчас не так все, но ты надейся!

Да, сейчас иначе, но верь, мы сбудемся,
Если уж менять, так всю жизнь по-новому.
То, что самое важное, не забудется,
А гениальные мысли всегда бредовые.

Кто ненужных вычеркнул, те свободные,
Нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
Ведь если настроение не новогоднее,
Значит, точно не с теми празднуешь.
о.Мельникова

про нащих мужчин. Из ВК

Хороший муж — не сказка,
Он в каждом доме есть.
Он просто любит ласку
И что-нибудь поесть.
Ему немного нужно —
Отдельный уголок,
Простой и сытный ужин,
Любимую под бок.

Хороший муж — не чудо,
Обычный он мужик.
Не моет он посуду,
Но с ним надежно жить.
Детишки не обуза —
Приятна папы роль,
Жена — любовь и муза,
Коль муж в семье король.

Хороший муж — не шутка,
Не в дальних он краях.
Но спрятан почему-то
В заботах и делах.
Он будет обнаружен,
Открой лишь в сердце дверь.
Ты просто будь за мужем,
Ты просто в мужа верь.

песня Розенбаума. мне нравится в стихах.
Размышление на прогулке.
Уже прошло лет тридцать после детства,
Уже душою всё трудней раздеться,
Уже всё чаще хочется гулять
Не за столом, а старым тихим парком,
В котором в сентябре уже не жарко,
Где молодости листья не сулят.

Уже старушки кажутся родными,
А девочки — как куклы заводные,
И Моцарта усмешка всё слышней.
Уже уходят за полночь соседи,
Не выпито вино, и торт не съеден,
И мусор выносить иду в кашне.

В дом наш как-то туча забрела
И стекла со стекла.
Мы свои дожди переживём,
Я да ты, вдвоём.

Уже прошло лет двадцать после школы,
И мир моих друзей уже не молод,
Не обошли нас беды стороной.
Но ночь темна, а день, как прежде, светел,
Растут у нас и вырастают дети,
Пусть наша осень станет их весной.

Уже прошло лет десять после свадеб,
Уже не мчимся в гости на ночь глядя
И бабушек приходим навестить
На день рожденья раз и раз в день смерти,
А в третий раз, когда сжимает сердце
Желание внучатами побыть.

Уже прошло полжизни после свадеб,
Друзья, не расходитесь, Бога ради,
Уже нам в семьях не до перемен.
И пусть порой бывает очень туго,
Но всё же попривыкли мы друг к другу,
Оставим Мельпомене горечь сцен,
Давайте не стесняться старых стен.

В дом наш как-то туча забрела
И стекла со стекла.
Мы свои дожди переживём,
Я да ты, вдвоём.

с огромным удовольствием прочла все, многое забылось, хорошо что сохранилось

Василий Аксенов
Европейские подстрочники
№ 37

Ты подбегаешь ко мне
по осенним сумеркам после дождя
на пустынной улочке готического града
ты подбегаешь
а за спиной твоей
башня и холодное небо
а между нами лужа
с этой башней и этим холодным небом
ты подбегаешь
и вот уже рядом со мной
твой золотой мех и бриллиантовые волосы
и встревоженные глаза
и мягкие губы
ты моя девочка
моя мать
моя проститутка
моя Дама
и ты уже вся разбросалась во мне
и шепот и кожа и мех
и запекшиеся оболочки губ
и влажный язык
и никотиновый перегар
все уже на мне
все успокаивает меня
и засасывает в воронку твоего чувства
в холодной Центральной Европе
в ночной и не ждущей рассвета
в пустынной просвистанной ветром
нас только двое
и автомобиль за углом
теперь мы поедем по сливовым аллеям
и будем ехать всю ночь
и голова твоя будет спать у меня на коленях
под рулевым колесом
всю ночь под тихое рекламное радио
вдвоем под шепот печальной Европы
сквозь сливовую глухомань вдвоем
но ты все подбегаешь
и подбегаешь
и между нами все лежит
лужа
с башней и куском холодного неба

Девочки, я очень люблю это стихотворение. Оно запало мне в сердце еще в институте, когда я первый раз его прочитала. Естественно, я его сразу выучила. Оно всегда мне приходит на память, когда как-то тоскливо на душе бывает.

Кто сказал — нет смысла в жизни, что за глупость? Есть всегда!
В чашке кофе, в чьих-то письмах, в голосах по проводам,
В книгах, в музыке, в рассветах, в разговорах за столом,
В СМСках и приветах, в том, что что-то нужно в дом.
В первом снеге, в звёздах ночью, в ожидании весны,
Я скажу вам: смысл есть точно, и его рисуем мы!

©Ксения Газиева