Лисенок. Про технику безопасности.
Вчера у Славки был день варенья. С друзьями своими он будет праздновать сегодня (ну да, первый день рождения в стиле «Мам, ты денег дай, а отпразднуем мы сами»). Ха-ха. А вчера пришли наши с папой друзья. С детьми. Посидели очень хорошо, а уже когда собирались расходиться (поздно, почти одиннадцать вечера),
Аленушка решила показать другу трюк. В не слишком просторной детской, полной разбросанных игрушек и мебели. Трюк удался — девочка с раскрутки впечаталась лицом в угол комода. Из другой комнаты хорошо был слышен бряк, но девочка решила попытаться скрыть свое падение и промолчала, потому как больно было не слишком. Молчала она секунд десять. А потом из рассеченного века хлынула кровь. И тут она заорала. Ибо страшно же!
Трюк удался, зрители были впечатлены, да. Стоит девочка, по лицу алым водопадом струится кровища. Белая кофточка в красных пятнах, крупные капли падают на пол и собираются в лужицы. Все это на фоне белого аки мел друга (которому трюк и показывался).
Перехожу в состояние холодной паники. Мозг четко отмечает — рассечено верхнее веко под бровью, скорее всего до кости, глаз цел, рана скорее всего неопасна, но придется шить, переносица цела, кончик носа наливается цветом сливы, но на перелом не похоже, на подбородке ссадина, но опять же неопасная. Возможно, сотряс, однако опять же не тяжелый — тошноты и головокружения нет. Действия: достать стерильный бинт, сбрызнуть перекисью, приложить к ране, чтобы остановить кровь. Успокоить ребенка. Вызвать такси. Одеться. Уехать в травму. Мысли холодные, спокойные четкие.
Тело с мозгом не согласно. Руки трясутся, лицо кривится, из груди рвется паникующий вой, ноги пытаются бежать (в основном куда-то не туда), руки хватают вещи (в основном какие-то не те). Мозг недовольно отмечает, что неконструктивно действую, ой не конструктивно…
В результате повязку-то я наложила (шкафчик, где хранилась аптечка будто взорван, бинт выдернут из аптечки с фейерверком из прочих перевязочных материалов, зато повязка положена аккуратно). Дочь успокоена (Милая, все будет хорошо, но надо зашить, чтобы шрама не осталось. Нам же шрам не нужен? Ну вот и хорошо). С одеждой не задалось. Я, кажется, забыла, где она находится (моя, дочку-то я одела). Муж тем временем вызвал скорую. Друзья вызвали такси. Такси ехало долго, но быстрее скорой. Поэтому решили ехать на нем. Выходим — такси нет. Перезваниваем водителю — а кто-то из наших соседей на нем уже уехал. Благо, им надо было недалеко. Водителю объяснили, что ехать в травму с ребенком. Он сказал «Лечу!». Прилетел. Во двор заруливал на хорошей скорости, как в голливудских блокбастерах. Нас, правда, вез очень аккуратно — быстро, но ровно.
В травме на удивление не было никогошеньки. Сразу прошли в глазной кабинет, разбудили врача (время пол-двенадцатого, врачи минутки сна урывают, пока народа нет). Врач очень добрая и приятная, Аленку умыли, взяли анализы, сделали рентген, ответили на все вопросы «А почему, А зачем, А что» (спрашивала Аленка в основном, ага), осмотрели, муж смотался домой за документами (окромя полиса для операции еще надо было свидетельство о рождении), пошли на операцию. Молодой симпатичный анестезиолог представился, я только открыла рот, чтоб ответить — как моя дочь скромно и с достоинством представилась в ответ. Анестезиолог задал вопрос: «Вы понимаете, что сейчас будет происходить? У вас есть вопросы?». Пока я формулировала вопросы (да, откат от паники, тормозила в тот момент страшно), дочь так же с достоинством сообщила: «Да, мне сейчас будут делать операцию. Мне дадут сонное зелье и пока я буду спать — зашьют ранку. Я нарушила технику безопасности и поэтому у меня на глазу ранка, если ее не зашить, то будет некрасивый шрам»
Я сижу и утвердительно киваю. Анестезиолог давит улыбку, врач рядом старается не ржать. В общем, они очень душевно пообщались, я потом только кивнула и подтвердила, что на операцию согласна и других вопросов у меня нет. Поскольку все нужные вопросы (А сколько я буду спать? А когда я смогу пойти домой? А это не опасно? А как действует сонное зелье?) Аленка задала без моего участия.
Дочь переоделась, забралась на каталку и довольная поехала лечиться.
Я отправила мужа домой (ему так-то вставать в семь утра, а уже два). Дождалась дочь с операции. Поболтала с ней (спать-то нельзя, пока полностью из наркоза не вылезешь). Дочь сперва отвечала очень недовольным голосом (спать же мешают!), потом села, посидели и поболтали уже нормально. Пожаловалась, что ее тошнит — дотерпела до унитаза. Взрослые-то не доносят после наркоза. А она выдержала, старалась ничего не испачкать. После этого очень быстро пришла в себя, проснулась окончательно — и поехали домой на такси. Дома сын уже спал (ага-ага, я только в больнице вспомнила, что у меня дома сын остался первый раз ночевать совсем один!), муж ждал нас. Все было прибрано после гостей (сынуля постарался), порядок и благостность.
Легли спать.
С утра дочь бодра и весела, только повязка наглазная чуть-чуть мешает. Шовчик хороший, очень тоненький, шрама заметного не должно остаться. Сын, по его словам, спал плохо, потом проснулся, увидел, что Аленка спит у себя в кроватке — и вырубился уже без проблем.
Вот такие приключения. А про технику безопасности… Дочь мне сказала: Я знаю технику безопасности, я ее всегда правильно отвечаю! — А почему же ты ее не соблюдаешь? — Ну я же не знала, что может случиться ТАКОЕ!!!
Все на своей шкурке проверяет…
Аленушка решила показать другу трюк. В не слишком просторной детской, полной разбросанных игрушек и мебели. Трюк удался — девочка с раскрутки впечаталась лицом в угол комода. Из другой комнаты хорошо был слышен бряк, но девочка решила попытаться скрыть свое падение и промолчала, потому как больно было не слишком. Молчала она секунд десять. А потом из рассеченного века хлынула кровь. И тут она заорала. Ибо страшно же!
Трюк удался, зрители были впечатлены, да. Стоит девочка, по лицу алым водопадом струится кровища. Белая кофточка в красных пятнах, крупные капли падают на пол и собираются в лужицы. Все это на фоне белого аки мел друга (которому трюк и показывался).
Перехожу в состояние холодной паники. Мозг четко отмечает — рассечено верхнее веко под бровью, скорее всего до кости, глаз цел, рана скорее всего неопасна, но придется шить, переносица цела, кончик носа наливается цветом сливы, но на перелом не похоже, на подбородке ссадина, но опять же неопасная. Возможно, сотряс, однако опять же не тяжелый — тошноты и головокружения нет. Действия: достать стерильный бинт, сбрызнуть перекисью, приложить к ране, чтобы остановить кровь. Успокоить ребенка. Вызвать такси. Одеться. Уехать в травму. Мысли холодные, спокойные четкие.
Тело с мозгом не согласно. Руки трясутся, лицо кривится, из груди рвется паникующий вой, ноги пытаются бежать (в основном куда-то не туда), руки хватают вещи (в основном какие-то не те). Мозг недовольно отмечает, что неконструктивно действую, ой не конструктивно…
В результате повязку-то я наложила (шкафчик, где хранилась аптечка будто взорван, бинт выдернут из аптечки с фейерверком из прочих перевязочных материалов, зато повязка положена аккуратно). Дочь успокоена (Милая, все будет хорошо, но надо зашить, чтобы шрама не осталось. Нам же шрам не нужен? Ну вот и хорошо). С одеждой не задалось. Я, кажется, забыла, где она находится (моя, дочку-то я одела). Муж тем временем вызвал скорую. Друзья вызвали такси. Такси ехало долго, но быстрее скорой. Поэтому решили ехать на нем. Выходим — такси нет. Перезваниваем водителю — а кто-то из наших соседей на нем уже уехал. Благо, им надо было недалеко. Водителю объяснили, что ехать в травму с ребенком. Он сказал «Лечу!». Прилетел. Во двор заруливал на хорошей скорости, как в голливудских блокбастерах. Нас, правда, вез очень аккуратно — быстро, но ровно.
В травме на удивление не было никогошеньки. Сразу прошли в глазной кабинет, разбудили врача (время пол-двенадцатого, врачи минутки сна урывают, пока народа нет). Врач очень добрая и приятная, Аленку умыли, взяли анализы, сделали рентген, ответили на все вопросы «А почему, А зачем, А что» (спрашивала Аленка в основном, ага), осмотрели, муж смотался домой за документами (окромя полиса для операции еще надо было свидетельство о рождении), пошли на операцию. Молодой симпатичный анестезиолог представился, я только открыла рот, чтоб ответить — как моя дочь скромно и с достоинством представилась в ответ. Анестезиолог задал вопрос: «Вы понимаете, что сейчас будет происходить? У вас есть вопросы?». Пока я формулировала вопросы (да, откат от паники, тормозила в тот момент страшно), дочь так же с достоинством сообщила: «Да, мне сейчас будут делать операцию. Мне дадут сонное зелье и пока я буду спать — зашьют ранку. Я нарушила технику безопасности и поэтому у меня на глазу ранка, если ее не зашить, то будет некрасивый шрам»
Я сижу и утвердительно киваю. Анестезиолог давит улыбку, врач рядом старается не ржать. В общем, они очень душевно пообщались, я потом только кивнула и подтвердила, что на операцию согласна и других вопросов у меня нет. Поскольку все нужные вопросы (А сколько я буду спать? А когда я смогу пойти домой? А это не опасно? А как действует сонное зелье?) Аленка задала без моего участия.
Дочь переоделась, забралась на каталку и довольная поехала лечиться.
Я отправила мужа домой (ему так-то вставать в семь утра, а уже два). Дождалась дочь с операции. Поболтала с ней (спать-то нельзя, пока полностью из наркоза не вылезешь). Дочь сперва отвечала очень недовольным голосом (спать же мешают!), потом села, посидели и поболтали уже нормально. Пожаловалась, что ее тошнит — дотерпела до унитаза. Взрослые-то не доносят после наркоза. А она выдержала, старалась ничего не испачкать. После этого очень быстро пришла в себя, проснулась окончательно — и поехали домой на такси. Дома сын уже спал (ага-ага, я только в больнице вспомнила, что у меня дома сын остался первый раз ночевать совсем один!), муж ждал нас. Все было прибрано после гостей (сынуля постарался), порядок и благостность.
Легли спать.
С утра дочь бодра и весела, только повязка наглазная чуть-чуть мешает. Шовчик хороший, очень тоненький, шрама заметного не должно остаться. Сын, по его словам, спал плохо, потом проснулся, увидел, что Аленка спит у себя в кроватке — и вырубился уже без проблем.
Вот такие приключения. А про технику безопасности… Дочь мне сказала: Я знаю технику безопасности, я ее всегда правильно отвечаю! — А почему же ты ее не соблюдаешь? — Ну я же не знала, что может случиться ТАКОЕ!!!
Все на своей шкурке проверяет…
Умиляюсь разговору с доктором, чудо девочка)
И правда, удивительная у вас семья %)
Выздоравливайте! и соблюдайте технику безопасности!
Парень молодец!
Боксерская травма — рассечение кожи и подкожной жировой клетчатки до белой кости (у нее кости белые!) *lol*
Предложили на выбор скобу или шить, предупредили, что если шить, то останется 6 дополнительных дырочек, вполне вероятно заметных. Я выбрала скобу — все зажило и следов не осталось.
Маме терпения и отдыхать, хорошо все закончилось!
Скобу нам не предлагали, шов очень аккуратный, я там даже ниток не вижу — просто линия.
Детки-конфетки…
Ты Героическая мама, я читала и меня руки тряслись.
Аленка его встретила на пороге, извинилась за то, что напугала, потащила смотреть мультики и собирать конструктор. Мальчишка вздохнул с облегчением.
Они тоже всю ночь не спали — зрелище то еще было.
Держите психику крепче, она же улетит!
Ну, вроде, оклемался. Я при нем ей повязку типа поправила, чтоб видел, что глаз под ней на месте. А в зашитом виде да под зеленкой ранка страшной уже не выглядит. Вроде, успокоился.
Сына с прошедшим днем рождения!)
Надеюсь, что Аленка быстро выздоровеет, и на ус намотает, что надо аккуратнее!
У меня в похожей ситуации холодная паника была гораздо менее эффективной, я не смогла найти перекись, а спустя неделю увидела на видном месте.Сынуля друзей свалился с офисного стула и рассек переносицу об угол камина.Зрелище, да…
Три сантиметра через все веко с заходом на бровь. И на брови раздваивается змеиным язычком. Но зашили аккуратно и это внушает надежду, что он к подростковому возрасту исчезнет.
Да руки тряслись, но голова работала.
Но я не могла вспомнить, как на кухню зайти. Вход найти не могла. На кухню в двухкомнатной хрущевке, представляешь?.. Пока муж не прикрикнул «успокойся» я тупо металась по квартире, ища путь к аптечке.
Не, я себя в руки-то взяла. Но вот эта первоначальная паника для меня внове. И неприятно внове.
На процедуре снятия швов не пикнула, не шелохнулась. Врач удивилась — говорит, даже мальчишки плачут. Зато после процедуры, пока ей обрабатывали зеленкой, распросила — что за ножнички такие, зачем пинцетик, зачем лампочками в глазки светили… Почемучка :).
Я после Аленкиной травмы нахожусь в состоянии конструктивного пофигизма. Нервная система ушла в защитную реакцию: Все фигня кроме пчел, да и пчелы, если задуматься… Сыну грозит двойка по алгебре за четверть. Моя реакция «Печально. Ты обедал?» выбила сына из колеи и… И он сам пошел к училке по математике выпрашивать дополнительные задания, чтобы попытаться вытянуть.
В прошлые годы я в аналогичной ситуации рвала и метала, ругалась, требовала чего-то, а он изо всех сил пытался сопротивляться и показывать, как его такого хорошего обижают.
Если подходит — помогаю. Если нет — сам, все сам. Аленку еще от него гоняю, когда занимается, чтоб не мешала.
Ну двойка. Не за год же. Ну вызовут на ковер. Так мне есть что спросить — почему мой сын со справкой от окулиста до сих пор сидит на пятой парте? Почему чтобы спросили на математике, надо умело сыграть неподготовившегося двоечника, а тех, кто тянет руки — не спрашивают? Ну и вообще много чего спросить можно…
И по хозяйству только текущие рутины и все…
Лена, сил душевных и терпения, Аленке скорейшего выздоровления.
Лена, как ваша динамика?
Шрамик почти зарос, зеленка смылась, выглядит без зеленки, конечно, жутковато. Носик и подбородок уже зажили без следа, синячки все прошли.