Тренажер случайно попадает в болевую точку, возникает эмоциональная реакция и зацепка.

Девушка я уже взрослая, встреч и знакомств на улицах не ищу, время и энергию экономлю, потому все общение с окружающими со смыслом и к цели. Цель

Девочки, новый год — новый читальный клуб.
Предлагаю читать, читать и еще раз читать. Ведь еще столько разных интересных книг не прочитано, не обдумано, не осознано.
Книга — это маленькая жизнь.

поделюсь записью из блога Светланы, моего духовного учителя. Очень просто и очень наглядно показан пример того, что может сделать обида, непрощение, злопамятность и залипание на прошлых ситуациях с душой и жизнью, как лишает жизненной силы и плодоносности на сотни лет вперед, порой не только нас, но и наших детей.


Посмотреть, подумать, вспомнить ситуации из своей жизни (или из жизни близких), думаю, будет полезно каждому.
Ссылочка на статью: briah.ru/other/illustrations-from-life/544-obida-i-neproshcheniye?fbclid=IwAR0gSvkKJE9FneZpPDIITBi_OGxZIax3Xgbhh7SOg-vopdWnv_sw56zvKfg

Бабка была тучная, широкая, с мягким, певучим голосом.

«Всю квартиру собой заполонила!..» — ворчал Борькин отец.

Так-то здесь все в кучу, и эмоции слегка детские, и упорядоченности нет, и кое-что спорное))) — но в целом мысль вполне себе четко изложена и экранируется с моими последними векторами и мыслями.
Далее — текст авторский.

Взгляд реалиста.

Я обычное сало не очень люблю.
Вот это — белое, соленое, замороженное, которое резать ломко и холодно – нет, не люблю.
… А бывает такое, как рулет, с мясными прожилками.

Его торговки рыночные еще обматывают черными нитками суровыми.
Не знаю, как они его делают – может коптят слегка, а может варят в луковой шелухе.

Про энергообмен. Основа всего — гармония.

Покорена сегодня чуть больше, чем полностью.
Два часа ночи. Поступает бабушка. Пароксизм фибрилляции предсердий. Выясняется, что она врач-рентгенолог. Думаю: «О Господи. Только не это».

Беседуем, смотрю, слушаю. Отвожу на рентген, на рентгенограмме описывают правостороннюю нижнедолевую пневмонию. А мы же сейчас их всех должны переводить, если так. То есть, если на рентгенограмме описывают инфильтрацию, мы должны сделать КТ, и, если всё подтвердится — переводить через Эпидбюро. Бабушка берет свой снимок, придирчиво оглядывает и говорит: «Херня. Нет тут никакой пневмонии. Просто снято паршиво».
Думаю: «Господи. Ну за что».
И дальше в течение часа, пока мы ждём КТ, она ест мой мозг чайной ложечкой, поясняя, что снимок «мягкий», что его не «додержали», что, по большому счёту, это не подлежит интерпретации, и вообще, откровенно говоря, её терзают смутные сомнения по поводу квалификации наших рентгенологов.
Изрядно побитая, доползаю до КТ за заключением. Никакой пневмонии, ясен пень, нет в помине. Возвращаюсь.
— Людмила Григорьевна, говорю, — снимаю шляпу. Вы были правы, всё так и есть, вы безмерно круты, пневмонии нет, победа сил добра над силами разума, сейчас поедем в отделение лечиться.
Бабушка, гордо откидывая прядь со лба: «А я вам сразу сказала, что так будет».
Распечатывала титульный лист истории болезни, случайно бросила на него взгляд. 97 лет Людмиле Григорьевне.
Утром заглядываю в палату, спрашиваю, как дела?
— Не хочу вас пугать, но, кажется, я ещё жива.
Господи, ну, мало ли, вдруг доживу?..
Позволь мне быть такой же в этом возрасте.
LiGrin Pevzner

Дело в том, что ему очень нравилось быть живым. И в пятнадцать, и в тридцать, и в восемьдесят четыре.
Был бы конкурс «Как жить?» — он бы мог в нем сидеть в жюри. Но сидел у окна на диване в своей квартире.