Прихожу домой. Жду маму с дочкой — мама отдает мне дочку и мы едем в цирковую, а сын с моей мамой — на гитару.
Сын пришел с прогулки одновременно с бабушкой.
Снять штаны не может чего-то. Смотрю. Говорю плохое слово. Он в бутсах! В бутсах и носках!!! Три часа на улице в минус пять! Носки не достают до трико!!! Между штаниной и носками — голая кожа!!!
Штанины представляют собою ледяную трубу до колена. Толщиной в три сантиметра (снег смерзся между трико и джинсами в прочный ледяной колодец). А в нем — нога.
С воплями «ты понимаешь, что обмороженные ноги могут отрезать?!!!!» выламываю ребенка из ледяного плена. Ребенок оправдывается «Ну я же не знал». Ору «На хрена люди зимой одеваются?!!!» — «Я думал, чтобы не простыть...». Ну да, а в костер руки не суют, чтобы не перегреться, все правильно…
Ноги бело-красные, пятнистые, до самых бедер. Тыкаю иголкой — чувствительность есть. Запихиваю под одеяло, наказываю маме не растирать, греть естественным путем, на попу ремень, на спину горчичники, через два часа вернусь, если будет хоть намек на обморожение — повезу в травму. Увожу девочку на занятия (такси пришло, надо стол вернуть, сегодня пропустить никак).
На выходе понимаю, что не вижу Славкиных зимних сапог. «Сын, а где сапоги?!» — «В школе...» — «А в чем пришел?» — «Во второй обуви...» — С истерическим хохотом спускаюсь по лестнице подъезда…

Пы.Сы.
Обморожения нет, насчет простуды пока не знаю. Ходит задумчивый.
Бутсы бабушка увезла к себе до весны. Мяч папа спрятал в неизвестном направлении.
Лекция про живые клетки, разорванные в морозилке бутылки, ожоги и гангрены проведена.
Мне нужна краска для волос.