Съездили мы цирком. Дети еще хотят.
А раз хотят — репертуар надо обновлять, правда же?
Полезла мама за нотами в интернет и наткнулась на сборник испанской гитары за авторством маэстро Калатаунда. Крышу маме сорвало напрочь. Влюбилась мама, да… С гитарой не расстается, в любую свободную секунду разучивает чего-нить новенькое.
Мальчик раз в день на полчасика присоединяется — разучивает новое, совершенствует старое.
Ну и все втроем — мама на флейте, мальчик на гитаре, девочка на бубенцах звенит… Хорошо!
Но это нам хорошо. А на шкафу мандолина лежит, и ей грустно-прегрустно. У мандолины этой история печальная. На ней играл муж подруги моей мамы. А потом инфаркт — и все. На мандолине больше никто не играет. Больше 15 лет молчала. Ее отдали мне (ну я же не могу отказаться от музыкального инструмента забесплатно, а вдруг когда-нибудь научусь?), так она и валялась на шкафу, покрывалась пылью. Иногда я с нее пыль стряхивала — и на этом все.
Просыпаюсь вчера ночью — со шкафа тихий-тихий, грустный-грустный звон. Диньк… Диньк… Может, влажность менялась, может мотылек какой залетел и задел струну… А у меня спросонок одна мысль: плачет она. Плачет от обиды горько-прегорько… Гитара-то каждый день поет, а она заброшена на шкаф…
Утром встала, и, не завтракав, достала ее. Вычистила от пыли, полезла в интернет, настроила, согласно инструкции. Дала отлежаться несколько часов, чтобы гриф привык к натяжению, еще раз настроила. Расположение нот на ладах на листочек выписала… И тут как молнией мысль. Славка, — кричу, — а домра на каких струнах настраивается? — Ми, Ля, Ре…
А мандолина — Ми Ля Ре Соль. Разница — одна лишняя струна. Ну и да, струны попарно, то есть, их восемь всего… Но это же такие мелочи!..
Настроила и вручила мальчику. Он как сбацал на ней… Имперский марш :) :) :). Звучит. И как звучит!!! Потом еще поиграл и он, и я попробовала — после гитары пальцы еле-еле влезают, но все решаемо.
Теперь в нашем оркестре еще и мандолина есть, причем сын играет на ней свободно, а я пытаюсь учиться. Больше она плакать не будет. Дочь тоже бубенцами не ограничивается. Пытается флейту освоить, но никак не может с полным закрытием дырочек справиться.
Грустно только, что домру через год придется продать. Не хочет он ее. Настолько ему учитель выбила любовь к инструменту, что он ни на домре играть больше не хочет, ни выученные на ней песни на мандолину перекладывать… В оркестре играет, да, но не более. То есть, к мандолине, которая с тем же строем и похожим звуком, у него отторжения нет. А к домре стойкое отвращение и ассоциации с той злобной училкой. А ведь любил. И инструмент очень хороший, с полным звуком, такой непросто найти. Будем надеяться, она найдет своего хозяина, который будет ее любить.